...Не поле перейти!
— Нет, юбилей не по паспорту отмечаю, а на день раньше, 19 апреля. Просто после пожара, восстанавливая документы, ошиблись с датой моего рождения, и сделали меня чуток моложе, — смеется наша собеседница, которая родилась ровно сто лет назад в сибирской деревне Малой Крутой Омутнинского района Омской области.
Помимо Парасковьи в семье Ульяны Григорьевны и Василия Семёновича воспитывалось ещё три дочери и три сына. Деревенская жизнь никогда лёгкой не была, а в период становления советской власти и подавно, особенно для тех, кто не принимал законов коллективизации…
— Сначала, вроде, ничего жили: папа трудился на железной дороге — воду качал для поездов, было у нас две лошади, две коровы. Кормилицы наши, ох, как выручали! Да и мы с детства в труде воспитывались, — вспоминает Парасковья Васильевна.
А потом создали в деревне коммуну, тут и начались у большой семью беды … Отец вступать в неё отказался, в ответ — всю животину забрали, а для многодетной семьи без хозяйства — голодная смерть…
— Вроде давно было, а всё перед глазами картинка: коровы вырвутся, бегут домой, ревут…. и мы ревем, — вспоминает Парасковья Васильевна. — Самое большее, что нам доставалось, по кружечке молока от колхоза…
Чтоб хоть как-то пережить голод, да малых не объедать, десятилетняя Паня «пошла по миру».
— Часто обитала на железнодорожном вокзале: спрячусь под столом в ресторане и жду, когда посадку объявят. Приезжие всё побросают, бегут на поезд, а я кусочки аккуратно соберу… Меня почему-то жалели, не выгоняли, даже спать разрешали в ресторане…
В деревенской школе Парасковья окончила три класса. И по этому поводу шутит, что до сих пор считать-то не умеет, ведь пятерки ей «по блату» доставались: дядя через Паню учительнице Елене Михайловне записки передавал — дружили они.
Самостоятельная жизнь началась у девушки в 19 лет, когда вышла замуж за Николая, который был значительно старше её. Именно он в поисках работы увёз молодую жену на Урал. Сам устроился диспетчером на железную дорогу, а Прасковья до самой Победы трудилась на химзаводе в Перми.
— Мы вчетвером работали по сменам, я — в машинном отделении. У меня было два насоса, один компрессор — качали анилин. Знаю, что наша продукция тоже для фронта была. Правда, лишь война закончилась, нас и уволили, сославшись на то, что цех вредный. Чем военные годы запомнились? Работой да карточками продуктовыми, хлебными… Этим и жила, и дочку свою поднимала.
А ещё война навсегда в её памяти будет связана с потерей мужа, который до сих пор считается без вести пропавшим. Последнее письмо от Николая пришло со штемпелем города Буя. Ещё оттуда, по дороге на фронт, он писал, что немцы бомбят страшно…
После войны Парасковья Васильевна ушла в торговлю, где 25 лет отработала продавцом. Оттуда и на пенсию вышла. Её труд отмечался Почетными грамотами и благодарностями.
— Вы меня спрашиваете про яркие впечатления, а ведь мало в нашей жизни хорошего происходило. Разве что люди тогда дружнее были да праздники наши деревенские: шумные, весёлые, с гармошкой. Ходишь по деревне с вечера и до утра, песни да частушки поешь. А утром маму просишь, чтоб не будила рано: все равно, как высплюсь, всех в работе по огороду обгоню...
Глядя на мою собеседницу, которая за свою долгую жизнь перенесла немало потерь, испытаний, пережила страшный пожар, удивляешься, сколько в ней по сей день остается внутренней силы…
Анастасия МЕЛЮХИНА
